Читаем без скачивания Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

Выслушал Ральф Тенмар молча. На чеканном лице не дрогнул ни единый мускул.

— Как вы думаете, кто ему…

— «Кто ему»? — передразнил герцог. — Твоя Мари — любовница юного Гамэля.

— Но я ей… Не убивайте Мари! — Ирию затрясло так, что зубы застучали.

Возвращается лихорадка?

— Пей! — В руке девушки оказался бокал вина. А сам герцог и не думает садиться. Меряет комнату широкими размашистыми шагами. — У дураков тоже бывают озарения. Если подсчитать, Ирэн Вегрэ выехала из монастыря примерно тогда же, когда утонула Ирия Таррент. А уж когда именно вернулась моя племянница, глупышка Мари могла разболтать Люсьену подробно…

Да, наверное. Затуманенный пережитым шоком рассудок соображает плохо… Но что-то не так! Опять.

Что и с кем?

«Выпьешь, может выйдет толк… Ветер, кровь и серебро…»

Кровь. Карлотта… При чём здесь она?

Джек… А он — при чём?

Неразбавленное вино шумит в голове, будоражит непонятную тревогу… и мешает думать.

— Вы оставите мне Мари?!

— Конечно — если она тебе еще нужна. Сама по себе глупышка-служанка — не опасна. Ты неплохо стреляешь. Но дала захватить себя врасплох. Подобное — недопустимо. Сегодня — отдыхай. С завтрашнего утра я сам начну тебя учить.

— Стрелять?

— Стрелять. Драться. Фехтовать.

— Благодарю вас.

Уже в дверях Ирия решилась:

— Почему вы сегодня спасли меня?

— Я — старик! — как на портрете вскинул гордую голову Ральф Тенмар. — Но даже я еще могу защитить женщину моего сына.

3

Что-то не так!

Бьет дрожь в жарко протопленной комнате. Под тремя меховыми одеялами.

В висках шумит Альварен. И тупо ноет шрам на плече. Как у дряхлого ветерана — в сырую погоду.

Ни согреться, ни уснуть. И дело здесь вовсе не в старике. Не только в нем.

Ральф Тенмар — негодяй. И совершил непростительную подлость по отношению к Карлотте.

Но Ирию — спас. И теперь, по всем законам чести и благородства, ей следует умереть, но защищать его…

Опять — не то. Что тогда?!

«Ветер, кровь и серебро…»

Джек… Карлотта… Ирэн… Почему еще и она?

«… — А что скажет настоящая Ирэн Вегрэ? Она не будет возражать, если я воспользуюсь ее именем?

— Она пока не собирается покидать монастырь…»

«… — Если б успел — его родители сейчас не смолчали бы…»

«… — Твоя Мари — любовница юного Гамэля…»

«… — Старый герцог всегда убивает тех, кто ему опасен…»

Мари могла быть любовницей «юного Гамэля». Даже почти наверняка — была.

Глупышка-служанка могла разболтать любовнику всё, что знала. Если он правильно задал вопросы.

Люсьен, туповатый и изрядно пьяный, мог догадаться, что Ирэн Вегрэ и Ирия Таррент — одно лицо…

А еще Ирэн (настоящая!) могла утонуть в Альварене сама. Пошла и утонула. А что изрядно мешала планам Карлотты — совпадение.

Как и что Люсьен Гамэль — единственный сын старшего из тенмарских бастардов. Самого наглого. И больше всех жаждущего титула.

Карлотта, без сомнения, могла поверить, что Ирэн будет молчать. Ну и Ральф Тенмар мог предположить, что Люсьен узнал всё недавно. И еще никому не рассказал.

Конечно — предположить, а не знать точно. И штаны, разрезанные лично Ирией, Гамэль-младший, очевидно, зашил прямо на конюшне. Сам. Потому что те, в которых встретил вернувшуюся из Больших Дубов «баронессу», были целее целого.

Нет, герцог Тенмар — отнюдь не Карлотта Таррент. Он — старше, умнее и опытнее.

«…Это называется… кровью повязать…»

Карлотте не удалось «повязать» Ирию, а вот герцогу — вполне. Рассчитанно, обдуманно и хладнокровно.

Глава вторая

Начало Месяца Сердца Зимы. Аравинт, Дамарра. — Эвитан, Лиар. 1

Солнце не всегда знаменует радость. Ему всё равно, что освещать: праздник или казнь.

Но сегодня — светло везде. На улице, в храме, в сердцах собравшихся людей…

— Согласен ли ты, Витольд Тервилль, взять в жены Александру Илладэн и пребывать с нею в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, покуда смерть не разлучит вас?

— Да. — Витольд сейчас — серьезнее Грегори.

— Согласна ли ты, Александра Илладэн, взять в мужья Витольда Тервилля и пребывать с ним в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, покуда смерть не разлучит вас?

— Да… — А Алекса на своей свадьбе — прекраснее всех дам подзвездного мира. И не только глазами Вита.

Счастливая женщина — всегда прекрасна.

— Властью, данною мне Творцом всего Сущего, Милосердным и Всепрощающим, объявляю вас мужем и женой…

С места посажёной матери Кармэн с непривычным умилением наблюдала, как счастливый жених (уже супруг!) Витольд поднимает прозрачную вуаль над смущенным личиком Алексы. Такой сейчас хорошенькой.

И пара сливается в поцелуе. Пожалуй, слишком затянувшемся для церковного обряда — судя по понимающим улыбкам гостей. И по чуть заметной доброй усмешке пожилого епископа. Лично Кармелитой уговоренного провести венчание.

Впрочем, долгих просьб не понадобилось.

Дядюшка — посаженый отец — бросил на Кармэн вопросительный взгляд.

Лед сломан. Отныне король Аравинта Георг вовсю советуется с племянницей. Практически по всем политическим вопросам. Тот разговор превратил их в сообщников.

Катается в Дамарру личная советница короля теперь чуть не каждый день. Но лучше так, чем добывать новости по крупицам.

Гораздо лучше и безопаснее. Это позволяет — почти! — быть уверенной, что Его Величество Георг Третий ничего не сделает за ее спиной.

И нет уверенности ни в чём другом. Кармэн Вальданэ — политик не лучший, чем сам дядя. За него долгие годы всё решал отец. За нее — даже не муж, а дядя по отцу, Арно Ильдани. Всех это устраивало.

Только ни благородного принца Арно, ни жестокого интригана Франциска Железного больше нет среди живых!

Кармелита чуть заметно кивнула дяде: да, завтра. Завтра, во второй день Месяца Сердца Зимы король Аравинта Георг Третий объявит герцога Виктора Вальданэ своим наследником. В присутствии послов всех трех очень хищных держав.

А бедняжка Арабелла, проревевшая столько ночей подряд, наденет кольцо Константина Кантизина. Обручальное, что никогда не станет брачным. Дочь об этом знает. Как и Грегори.

Но Белла плачет всё равно. Тайком. Ночью — в подушку.

Выдача врагу брата — или помолвка сестры с сыном врага. Выбор — слишком неравноценен. И Арабелле об этом известно.

А Иоанн Кантизин — всё же не так уж уверен в себе. Раз вообще предложил Георгу Ларнуа выбирать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});